Subjective Analysis of Vehicles I Owned and of Life in Russia. (in Russian)

ЧАСТЬ 2

Транспортные Средства Которыми Я Владел. Субъективный Анализ Автомобильного Транспорта и Образа Жизни в России.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART29

ОПОРНЫЕ ПУНКТЫ

Когда я вернулся домой, то было, еще, не поздно. Я поставил мотоцикл в гараж, вытащил из рюкзака крупповские ножницы, саперную лопатку, котелок и гидрокостюм. Все это я оставил в гараже. А, вот штык-нож с остатками продуктов оставил в рюкзаке, который и забрал домой.

Мы, уже, два года жили в двухкомнатной квартире, ближе к центру города, далеко от гаража. Приехал на троллейбусе домой, родителям про штык ничего не сказал. Отцу рассказал про ножницы, как о хорошем инструменте.

На следующий день был, как всегда, на работе. Пришел домой рано, сел в своей комнате за ученический стол, который мне родители купили,когда я пошел в третий класс и, все еще, исправно нес службу, и стал разглядывать штык. Родителей дома не было, я был один.

Сижу, рассматриваю. Бакелитовые коричниевые накладки на ручке стянуты двумя винтами, кнопка фиксации исправна, слегка поржавевшее лезвие, направляющие пазы для надевания на ствол маузера ровные и чистые. Состояние приличное. Раздается телефонный звонок. Телефон у нас располагался в коридоре. Иду к телефону держа штык-нож в руке. Звонит “М”, тот самый, который подорвался разжигая миной костер. Он знал, что я поеду на места боев расположенных в запретной, недоступной, ему зоне. Подрыв на мине не отучил его от бродяжничества по местам войнушки и, сейчас, он звонит узнать как там все было и что я привез. Я рассказываю, дохожу до того места повествования, когда нашел штык и лопатку, начинаю хвастатьсся отличной сохранностью этих предметов. И говорю:

“Вот, слышишь, штык у меня в руках, я по телефонной трубке тебе им стучу.”

Стучу штыком по трубке. “М” отвечает:

“Да, слышу”.

Поговорили еще пять минут, я попрощался и повесил трубку.

Штыка-ножа в руках не было! Он исчез.

Квартира- двухкомнатная хрущевка. Планировка типовая и многим знакомая. В коротком коридоре кроме входной двери есть еще две, одна в жилую комнату, другая в ванную. Около этих двух дверей у нас стояла тумбочка, небросская и прочная, сделанная в конце 50х, на ней и располагался телефонный аппарат с наборным диском. Поскольку от телефона я не отходил и разговор не прекращал, стал искать штык за тумбочкой, под ней и, наконец внутри ее. Внутри тумбочки мы хранили обувь, я ее всю выложил, безрезультатно, штыка не было. Тумбочка была накрыта белой кружевной скатертью, посмотрел и под ней. Затем, я вытянул телефонные провода на всю возможную длину в надежде, что я мог отойти от телефона насколько позволяли провода. Получалось, что я мог оказаться на входе в комнату и в ванной. Стал искать и там. Не нашел. Штык-нож исчез бесследно и навсегда.

За мою жизнь необъяснимые явления произходили три раза. Это было первое.

Ну, когда же я доберусь до опорных пунктов? Предпринял очередную попытку. На этот раз я не тратил время на ныряние в озерах, а сразу направился согласно карты политрука к опорным пунктам. Сопки, на которых они располагались были крутые, низины вокруг них заболоченны и, чтобы добраться до вершин, представляли трудности. Политрук слегка слукавил, обозначив на карте шесть- семь опорных пункта. На самом деле их было четыре. К моему сожалению, на них чего либо, представляющего интерес для подростка, не было. Запомнилось, что я повстречал на своем пути тележку от пулемета Максим, у нее были деревянные колеса с металлическим обручем, как у телеги. Рядом валялась куча русских патрон из разбитого рядом ящика. В другом месте я увидел деревянный ящик с каменным углем. Немцы получали каменный уголь для растопки своих небольших чугунно- фарфоровых печек, леса в тех местах не было и топить было нечем. Березой, если она карликовая, не растопишь. Продуманность деятельности немцев в полевых условиях и забота о своих солдатах впечатляла.

Конечно, встречалось много чего другого, такого, как гранаты, мины, одинарные и двойные бочонки от MGшников, футляры от биноклей, пустые пулеметные ленты, металлические ящики из под различного вида амуниции, русские ботинки, немецкие егерские ботинки, множество тубусов с противогазами и прочее, прочее, прочее- никогда не знаешь на что наткнешься в следующий момент.

Сами опорные пункты представляли собой ряды каменных брустверов опоясовавших вершины сопок. Диаметр такого пояса 100- 150 метров, затем шли один- два ряда спиралей Бруно, а за кольцами Бруно, на склонах, минные поля. Мин, естественно, уже, не было, но голые ямки песка, свободного от мха, явственно показывали в каких местах они прятались. В центре опорного пункта находились несколько дотов, и это было все, что являлось препятствием для противника. Вершины сопок с опорными пунктами были друг от друга на расстоянии от полукилометра до километра. При нападении на один из них, другой опорник мог поддержать огнем соседа. Общее впечатление о надежности обороны сложилось, как слабое. При внезапной атаке можно было бы захватить высоту с малыми потерями или, вообще, без потерь. Но как организовать внезапность, если местность голая и просматривается во все стороны на полкилометра?

Прошлявшись по этим сопкам утро и вторую половину дня и получив массу удовольствия я вернулся к мотоциклу. Там меня ждало еще одно незабываемое наслаждение. А именно, когда я поехал по грунтовой дороге в обратном направлении, в момент перключения передач, моя Планета отказалась ехать. Двигатель работал, скорости переключались, но мотоцикл стоял. Хотя двигатель я с отцом и перебирал, меняя шатун, но что именно сломалось у меня, в данный момент, предположения не было.

Было два пути: или снимать левую крышку картера и смотреть сцепление или снимать правые крышки и смотреть коробку. Я выбрал неправильный путь.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART30

НЕИСПРАВНОСТЬ

Я предположил, что сломалась коробка. Ну, что же, разбирать двигатель- не привыкать. Ослабил заднее колесо, так, чтобы провисла цепь и положив мотоцикл на дороге на левый бок, приступил к разборке.

Да, чуть не забыл… когда ослабляешь цепь, то нужно отвинтить крупную гайку, примерно, на 36, эта гайка стягивает кожух колесной звездочки к заднему маятнику. Для этой операции используется гаечный ключ, который идет в комплекте с инструментом мотоцикла. Так вот, этот ключ идентичен немецкому гаечному ключу, который идет в комплекте с немецким пулеметом МГ-34, отвинчивает он кожух ствола от рамы. Этих сувениров много на складах в России и если Вас потянет на подвиги, то этот ключ Вам не помешает… ну, и пара запасных стволов, на замену ствола уходит от трех до пяти секунд, запасные стволы прилагаются в жестяных футлярах.

Отвинтил выпускную трубу от цилиндра и опустил глушитель вниз. Открылся доступ для снятия правой крышки картера, закрывающей ведущую звездочку и генератор. Снял крышку- четыре винта, разъединил цепь, вынул шток сцепления, затем снял звездочку. Открылся доступ к крышке коробки, винтов семь или восемь- большое преимущество перед Юпитерами. Снял ее вместе со вторичным валом и передо мной раскрылась коробка. Как я ее не разглядывал, ничего поломанного я не увидел, все двигалось и вращалось. Собрал назад и попробовал тронуться с места. Мотоцикл, по прежнему, не ехал.

Остается разбирать левую сторону двигателя. Неисправность, все еще, неизвестна, а, если потребуется запчасть?

Аналогично снял левую крышку картера, тоже на четырех винтах, отличие, лишь в том, что нужно снимать рычаг переключения коробки и рычаг кикстартера. А вот, она, родимая, и неисправность.

Отвинтилась ведущая звездочка моторной цепи, та, которая сидит на коленвале и затягивается болтом с, почему то, правой резьбой. При предыдущем ремонте двигателя, когда меняли шатун, этот болт был затянут недостаточно сильно. Первоначально, болт фиксировался стопорной шайбой, но она одноразовая и второй раз надежно установить не удастся. Так и поставили без шайбы. И, вот, теперь, болт отвинтился.

Ничего страшного- поставил, затянул. Собрал, поехал, "приехал"- оказалось, включаются только первые две скорости. Еще одна напасть, неправильно собрал коробку. Ехать по бездорожью их, двух скоростей, хватит, ну, а как ехать по шоссе? Было еще светло, но времени оставалось не много. Снова разобрал правую сторону и нашел свою ошибку. Неправильно установил зубья валика переключения с зубьями сектора переключения. Они имеют метки, а я их несогласовал. Из за дурной головы и рукам спокою нет. Собрал как надо и вернулся домой, уже, в темноте.

Потом была работа, когда возил на УАЗ 452 передвижную столовую для рейсовых водителей, потом армия, когда на ЗИЛ 131 возил снаряды и муку для флота, потом суд, приговор был странный- меня приговорили стать студентом в белокаменном городе и решение суда я исполнил.

За это время я охладел к своей Планетушке и она пылилась в гараже моего родного города.

Когда стал студентом и обосновался в “общаге”, то почувствовал необходимость в транспорте. Оставался мотоцикл, который мог выручить передвижением в межсезонье. Помогло то, что у меня появился местный друг и его дядя жил в частном секторе. Мотоцикл был отправлен багажом, туда, ко мне, где я учился, и хранить его я стал в сарайке у дяди моего друга. Ездил я на нем мало, грязноватое это занятие для студента. Вообще то, решение перевезти мотоцикл на место учебы было неудачным- один раз крали аккумулятор, один раз свечной провод, также, не было ремонтной базы, да и относился я теперь к мотоциклу прохладно, не так, как в первые годы его владения, когда Планеточку считал живым существом.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART 31

ВОЗВРАЩАЯСЬ НА ФРОНТ

В тех местах немцы предприняли наступление в конце лета- начало осени сорок первого года. Раньше не могли из за отсутствия дорог. Прошли на максимальное расстояние и были остановлены советской, только что сформированной, дивизией. У немцев были большие потери, так, как у них не было поддержки артиллерией, шла в бой только пехота. Затем наступали холода и немцы отступили назад на десять- пятнадцать километров на выгодные позиции. В сопках они и перезимовали. Построили себе жилье, в том числе и пещеры. Советская армия оборону не строила. За все время видел два советских дота в тылу на возможных направлениях наступления. Психология у Красной армии была такая: Зачем строить оборону, если она достанется немцам? А если нам наступать, то зачем оборону копать? Встречались несколько раз траншеи РККА, были они мелкие, примитивные и короткие, такую траншею десять солдат не напрягаясь выкопают за полдня. Обычное укрытие для советского солдата состояло из трех камней, это не шутка, камни размером 70 см на 70 см, два камня кладутся рядом, а третий сверху. Солдат засовывает голову и плечи в щель между камнями- он в укрытии.

По сорок первому году немцы воевали по европейски. Город электричеством снабжала пригородная гидроэлектростанция. Немецкий самолет пролетал над электростанцией и сбрасывал листовки, в них писалось: граждане уходите с электростанции, мы ее сейчас будем бомбить. Через два часа прилетали бомбардировщики и бомбили объект.

Второе наступление немцы предприняли летом сорок второго года. Опять же, две немецкие дивизии против трех советских. Для усиления немецкой группировки генерал, командующий, получил полк СС. В первый же день наступления, немцы, хотя и продвинулись вперед и заняли стратегические высоты, но полк СС “обкакался”. Солдаты этого полка не были немцами, а были “сборной солянкой” состоящей из граждан европейских государств и отвагой не отличались. По результатам наступательных суточных боев генерал построил полк и произнес речь перед эсэсовцами. На следующий день этот полк, при очередном наступлении, себя лучше не показал. Генерал махнул на них рукой и больше с ними не общался.

Наступление было остановлено, при ограниченных ресурсах оно выдохлось.

Следующие два года фронт был “спящим”, то есть, до осени 1944. Там, среди сопок, даже, когда летом ходишь сытый и тепло одетый, то трясет от холода. А они там воевали. За три года немцы понастроили себе не только оборону, укрытия, госпитали и жилье, но и полковые дома отдыха. Около таких домов отдыха дно озер устлано кучами винных бутылок. Жили они с комфортом, нам встречались такие предметы обихода, как: швейные машинки, грампластинки, кофемолки, фарфоровая посуда, приправа “Maggi”, ножички для намазывания сливочного масла на хлеб, презервативы. Немцы были, по натуре, “мешочники”.

Местное командование Красной армии, чтобы отчитываться перед Москвой, предпринимало боевые действия, носящие местный характер. Это были атаки на какую- нибудь высоту. Про одну такую атаку, когда полегло шестьсот человек, я упомянул. Ту высоту, все таки, Красная армия спустя некоторое время, взяла. Но немцы ее вернули не потеряв ни одного своего солдата. Они, просто, обрушили артиллерийский огонь на высоту и Красная армия была вынуждена оставить ее сама.

В другом месте, на сорок километров севернее, по воспоминаниям фронтовика, он тогда был новобранцем, также была организована атака на невысокую, промежуточную высоту, между двумя большими высотами. Сопка, хотя и не высокая, но была крутая, скалистая и простреливалась с соседних сопок. Дело было безнадежное. Фронтовик описывал, что старые опытные солдаты, когда подвезли боеприпасы, посоветовали ему, новичку, набирать побольше гранат. Пошли в атаку, у подножия высоты спрятались среди скал и бой имитировали взрывами гранат. Потом вернулись назад. Стороны, слава богу, не пострадали. Командиры настрочили отчеты о проведенной операции. Оружие офицера- перо и бумага.

Была предпринята штабом Красной армии крупная наступательная операция. Весной получили пополнение- свежая дивизия. Кремль, естественно, ждал доклад об успехах. Штабом был разработан план наступления путем обходного маневра (по бездорожью) глубокого проникновения в тыл противника. Проведение этой операции возлагалось на прибывшую дивизию. План блестящий. Апрель месяц. Снег растаял, солнышко стало пригревать. У свежей дивизии командование забрало новенькое зимнее обмундирование:" Ничего себе! У нас такого нет!",- и выдали летнее. Дивизия пешим порядком стала продвигаться в тыл к немцам, пройдя пятьдесят километров солдаты стали замерзать. И дивизия погибла. Немцы не потратили на это ни одного патрона. Выпал снег с резким понижением температуры. Все замерзли. В девяностые в местной газете была написана статья ветерана этих событий. Он дожил до наших дней. Как вы думаете, кто это был? Это один из командиров штаба, разработавшего план операции. Он блестяще объяснил причину гибели дивизии. Как обычно, танцору диско станцевать что то помешало. Они, идиоты, думали, что воюют против Роммеля, где то в Африке. Что, не знали какой климат или присмотрели себе новые полушубки прибывшей дивизии?

Летом 1944 Красная армия стала наступать по всему фронту. Немцы организованно отступали. Чтобы отступление не превратилось в бегство, создали промежуточную линию обороны, туда и ходили “два паровоза”. Затем, немецкая армия на том участке ушла с территории СССР с незначительными потерями.

Пояснение про погибшую дивизию здесь: http://forum.10divizia.ru/viewtopic.php?p=286

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART 32

ВОЗВРАЩАЯСЬ В ОБЩАГУ

Я считаю, что студенческие годы самые веселые и беззаботные, особенно, если живешь в общежитии. Описывать эту жизнь- это неподъемный труд. Я и про войнушку хотел описать вскользь, в нескольких рассказах, а получилась чуть ли не эпопея “Как они сражались за Родины”.

Жизнь в общежитии, это, когда бездыханный девчачий труп пропихиваешь через форточку комнаты первого этажа, а она, никакая, расползается, как желе. Комендант общежития давно и предусмотрительно, чтобы окна не открывались, намертво заколотил их гвоздями стопятидесятками.

Жизнь в общежитии, это когда преподаватель на собрании общежития предложила:” Давайте переселим мальчиков в комнату на втором этаже, которая рядом с женским туалетом. Тогда девочкам будет стыдно ходить в туалет курить”. А между тем, наши девочки ходят к нам, мальчикам, стрелять спички.

Жизнь в общежитии, это когда в одиннадцать вечера выключают свет в коридоре. А мой друг по курсу имеет привычку влетать в комнату и с разбега, в темноте, падать в кровать. Прыгнул в кровать в очередной раз, а там лежит девушка…

Он: “ Ты что тут делаешь?”

Она: ” Ничего”,- пролепетала и пододвинулась, уступая Саше место.

Саша, в темноте, просто, ошибся этажом.

Жизнь в общежитии, это когда в женской комнате с четырьмя койками три девушки спали с тремя парнями. Четвертая девушка была одинока и девствовала. Чтобы ее не смущать, девочки огородили простыней, только не свои кровати, а девичью.

Жизнь в общежитии, это когда куратор смотрит мой конспект по какому то непрофильному предмету и видит три разных почерка.

Жизнь в общежитии, это когда едешь в пригодном поезде и две девушки студентки, не зная меня, мне про меня рассказывают истории.

Жизнь в общежитии, это когда студент и студентка поженились, а через некоторое время молодой муж у секси жены обнаруживает дневник со списком мужиков, с которыми она переспала. В списке его лучшие друзья. Некоторых, любеобильная женушка не знала по имени и просто указывала… встретились там и тр..хнулись там. Количество мужчин, познавших ласки этой дамы, более ста, список как у Александра Сергеевича. Скандаль и расход! Кончается тем, что муж стоит у закрытой для него двери и канючит: “ Люся, вернись, я все прощу!”

Жизнь в общежитии, это когда в одной женской комнате девочки студентки содержат мальчика старшеклассника, а его, в это время, по всему городу безуспешно разыскивают родители. От внезапных проверок комендатши его прячут за шкафом за занавеской. В туалет, женский, его выводят ночью с большой предосторожностью, одна девушка его ведет, а две стоят на лестницах на шухере.

Жизнь в общежитии, это когда не рекомендуется пить из казенного эмалированного чайника. Один студент с факультета физмата стирал в нем свои носки.

Жизнь в общежитии, это когда ножки железных кроватей в комнатах поставлены в политровые стеклянные банки. Они, якобы, предохраняют проникновение клопов в кровать. Очень в этом сомневаюсь- сел у девушки, со второго этажа, на ее кровать и через пять минут по мне ползало два клопа, третий, с бешенной скоростью, два миллиметра в секунду, мчался в моем направлении и был, уже, на середине одеяла, ну, настоящий Шумахер. В нашей комнате, на первом этаже, клопов не было, видимо, отсасывать кровь у девушки приятней.

На моем факультете было четыреста пятьдесят студентов, из них, нас мальчиков было, в разные годы, от восьми до двенадцати. Мальчиков распределяли равномерно по группам, педагоги считали, что мальчик стимулирует успеваемость девочек в группе (в группе 8- 10 студентов). Быть мальчиком среди девочек, с одной стороны, хорошо и удобно- девочки в группе всегда помогут, напишут за меня конспект, при работе парами напишут и за меня. Сообщат все сплетни, которые преподаватели рассказывают про меня. Но есть и недостатки такой жизни. Например: входит преподаватель и здоровается “Здравствуйте девочки”. Редко, когда спохватится и добавит:” ..и мальчик”.

Девочки на курсе, а особенно в группе, считают меня за свою подружку. Могут, не стесняясь, поправлять колготки. Та девочка, что на фото выше сидящая в моем Запорожце, без смущения дышит мне табачным выхлопом дешевых сигарет. Другая девочка, после рождения ребенка, показывает мне мокрый бюстгалтер и жалуется, что надо идти в туалет сцеживать молоко. На переменках ремонтирую своим девочкам туфли, молнии. На четвером курсе сижу в компании со своей “girlfriend”, о ней я упоминал выше, при разговоре делаю жест рукой и перехватываю взгляд своей “girlfriend”, у нее глаза квадратные, она уставилась на мою руку. У меня она, рука, непроизвольно, делает изящное женственное движение. Моя “girlfriend” схватила мою руку, пока никто не заметил, и опустила вниз. Тяжелое наследие матриархата проявляется и сейчас, тогда, когда я разговариваю с представителями власти, например сотрудниками ГИБДД, я начинаю возмущаться и у меня в разговоре появляются женские интонации. Тут, еще, сказалось влияние факультета на котором я учился, он связан с изменением речи. Много лет спустя сестра одного моего друга, оказией, слышала мой разговор и сделала вывод, что я “голубой”.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART 33

СЕНОКОС

Сенокос дело полезное, а иногда, даже, приятное. Поэтому я, после печального опыта первого курса, поездки “на картошку”, решил сменить священный долг каждого студента убирать осенью с полей картофель на не менее священный долг убирать летом сено. Меркантильная сторона этого труда меня не интересовала. Да, нам за месяц уборки картофеля заплатили по двенадцать рублей, но я знал, что не на заработки еду и притензий не имел. Да, я не рассчитывал, что на сенокосе заработаю больше, чем на “картошке”, если, вообще, что либо заработаю. Причины выбрать сенокос были в другом: первая причина- это лето, когда нет промозглой сырости, когда председатель совхоза, красавец мужчина ростом метр шестьдесят, в полном расцвете сил в шляпе, резиновых сапогах и пустым портфелем, не набивает студентов в строительный вагончик без отопления, как скотину в железнодорожную теплушку и вторая, еще более приятная причина, когда на сенокос едет почти весь курс твоих друзей- девчонок, “диких” ( не “домашних”) студентов.

Привезли нас в деревню расположенную в ста километрах от города. Все пахло и цвело махровым цветом, особенно сорняки. Земля прогрелась так, что ночевать было можно, даже, на улице. Домов, в деревне, было около двадцати. Население, в большинстве, пожилые одинокие женщины. Дома- бревенчатые избы возрастом под сто лет, старые и покосившиеся. Правда, размер этих изб был большой, не такой, как в Ярославской области, когда в маленькую по размерам, избенку умудряются на одну сторону втиснуть шесть окон. Избы здесь, кроме того, что большие, а строительного леса здесь много, еще и очень высокие. Это национальная традиция строить высокие избы, иначе зимой от навалившего за ночь снега не открыть двери. Деревня имело картофелехранилище и, что более важно, лавку с колониальными товарами.

Девочек было более тридцати человек, поместили их в отдельно стоящую избу, принадлежащую то ли сельсовету, то ли совхозу. Кроме меня было еще четыре мальчика, но с другого факультета. Нас, мальчиков, поместили в дом к хозяйке, там же поселился и наш надзиратель, молодой освобожденный комсомольский вожак, целью которого, было всеми силами, после окончания ВУЗа, зацепиться и остаться жить в белокаменном городе. Был он старше меня года на два, но выглядел старше своего возраста, как и подобает руководителю на ответственной должности.

Всем выдали постельное белье, и мы и девочки спали на раскладушках. Тесно, но терпимо. Правда, мы ночевали в избе у хозяйки только одну ночь, заели клопы. На следующий день не выдержали, ребята перебрались на сеновал под марлевый полог, а я со своей раскладушкой обосновался на чердаке избы, где жили девочки. Вход по стремяночной лестнице с улицы. Клопов там не было, но и полога тоже, а потому меня покусывало комарье. Преподаватель остался жить с клопами.

Три девочки выразили желание работать на кухне, готовить нам всем еду. Кухня- столовая находилась во дворе под навесом, к вечеру второго дня она обрела название, о чем гласила надпись над дверью- “Турун си”, это был местный народный юмор.

Ну, а мы, все, пошли в поля, отрабатывать свой хлеб. Поля были небольшие, отвоевавшие свое место у леса. Совхозная Белорусь покосила для нас траву и перед нами стояла задача стоговать. Часть девочек сгребала копны, часть, что покрепче телосложением, копны подносила. Мальчиков расхватали девочки работать парами на подноске. Я стал носить копны с Любой Б...к. Наша работа имела следующую технологию: имеешь две жерди длиной четыре метра, просовываешь их под копну, поднимаешь и несешь к воздвигаемому стогу, как носилки. Наука другой, более эффективной технологии, пока, не придумала, бессильна.

Люба Б...к была девочка высокая, правильного телосложения, пропорциями похожа на статую греческой Венеры. Приятное лицо и, несколько, низкий, но нераздражающий, тембр голоса. Училась она неплохо, вообще то, все девочки учились лучше мальчиков. Характер у нее был открытый, прямолинейный, девствовала, за что она мне, как товарищ, и нравилась. Имела хорошее чувство юмора, могла на факультете, на перемене, между парами, в присутствии двух сотен студенток и нескольких учителей, заорать на весь коридор:

“Иванов! Ты когда меня сделаешь женщиной!?” После этого вопля из деканата выбегает Ширяев, ветеран войны, бывший особист, хотя бывших не бывает, а в настоящее время наш декан:

“Товарищ Б..к, товарищ Б..к, потише, пожалуйста!”

Ставили два стога, ребята перешли на подъем стогов и стали принимать сено. Работа шла весело, без большого напряжения и небыстро; небыстро, потому, что девочки, почти все, были городские или жили в условиях приближенных к городским, и к сельскому труду приучены не были. Городские были почти все, кроме одной девочки, Лены П, я ее знал плохо и моим другом она не была.

Я был лентяй, впрочем, моя напарница, Люба Б...к комсомолизмом тоже не отличалась. Работали мы с ней так: приносим копну, идем за следующей, выбираем дальнюю в конце полянки. Садимся за нее и я начинаю рассказывать анекдоты или вместе перемываем кому нибудь косточки, оба ржем. Минут через пять грузимся очередной копной, быстренько доносим ее и снова прячемся. Наш ответственный товарищ на полянке присутствовал, но не работал, а, только, надзирал, эффективность труда была ему безразлична, главное для него, что все муравьи передвигаются.

Продолжалось работа с Любой недолго, копен пятнадцать. Во время повествования очередного анекдота, внезапно, появляется Лена П. и гневно обрушивается на нас с заслуженной конструктивной критикой. Заканчивается ее речь словами:

“Теперь я с ним буду работать.”

С ней, так с ней. Ах, да, жерди я брал с толстой стороны и копну пододвигал ближе к себе- девчонок было жалко.

Лена девушка сельская, к физическому труду приучена. Поднимаем копну, а она впереди, и со скоростью, похожей на лошадиную рысь, припускается в направлении стога. Несу глядя на ее широкую спину и на ноги изогнутые колесом. Девушка она низкорослая, лицо широкое и страшненькое, говорит с сильным местным акцентом. Трудолюбивая, все делает быстро, у такой ленивый муж будет, как за каменной стеной. В тот день таскал с ней копны так, что только жерди трещали. Но я ее, как мужчина, был ростом выше и там, где она делала три шага, я делал два, и ее беготня меня не затрудняла. Анекдоты я ей не рассказывал и много не болтал, что, в последствии, не помешало нам стать лучшими друзьями. Во время обеденного перерыва, девочки рассматривали на руках свои трудовые мозоли, а Лена П., посмотрев на небо высказалась:

“Ой, девочки, давайте быстрей на поле, а то дождик может пойти.” За что тут же получила от них ответ:

“Заткнись, Ленка, дай отдохнуть”. Кстати, намека на дождь не было и он не начался, может, у Лены это был такой юмор? К вечеру она, от девочек, получила прозвище, "Der Diezel".

Надзиратель наглел с каждым днем. Гнал девочек работать, сам, тут же, раздевался по пояс и ложился загорать. Раб должен работать, хозяин отдыхать. Одна девочка не выдержала, и, с блеском в глазах, обратилась ко мне. У нас был банный день, стояла русская бревенчатая банька, где мы поочередно мылись. Надзиратель мылся отдельно. Она сказала:

“ Я его ненавижу, он сейчас моется, я к нему в баню зайду.”

Я ее отговорил:

“ Ты его этим не испугаешь и никакой пользы не принесешь.”

Воскресенье, выходной день. Заходим с Любой Б. в комнату к девочкам. Кто то спит, кто то штопает, на меня не обращают внимание, я свой. Люба Б. подходит к кровати, на которой спит Л. Аравина. Аравина высокая худая девочка, болезненная, некрасивая, носит очки с толстыми стеклами, с хорошим чувством юмора, учится хорошо, сообразительная и наблюдательная, наблюдательная до такой степени, что вычислила в нашей общаге соседку воровку. Аравина сейчал лежит на животе уткнувшись носом в подушку. Происходит следующая сцена:

-“Аравина! Пить будешь?”,- это спросил не я, спросила Люба.

-“ Буду”,- ответ был мгновенный, хотя Аравина даже не подняла головы.

-”Деньги давай!”

-” Под подушкой”,- Аравина продолжала спать, Люба Б. Засунула руку под подушку и вытянула оттуда бисерный кошелек. В нем было два рубля с мелочью. Люба забрала все. Третьей была, я не в счет, Надя К., та самая девочка, что произносила телефонные монологи от двадцати минут и выше. Меня послали гонцом в магазин, они знали, что я не пью и, поэтому такое ответственное дело мне доверить можно. Принес им бутылку водки. У девочек стал вопрос где пить, пить так, чтобы не попасться надзирателю. Я предложил к их услугам мой чердак и раскладушку. Закуской стал черный хлеб из нашей “Турун си”. Залезли. Я девочкам наливал и рассказывал анекдоты, незаметно, за час, девочки опустошили содержимое. У Любы ни в одном глазу. Аравина немного опьянела. Стали вылезать, я девочек поддерживал, чтобы не упали, сам вниз не слезал, чтобы их не смущать при спуске. Первыми вылезли Надя и Люба. Аравина осталась со мной, приблизившись к лестнице протяжно всхлипнула:

“ Ой, я здесь упаду!”

За что получила от подружек ответ:

“Не дурачься, слезай!”

Аравина благим матом:

“Девочки! Не бросайте меня, Иванов меня изнасилует!” Мы хором заржали.

В следующий выходной я посоветовался с Любой на счет мотоцикла, а не привезти ли его из города мне сюда в деревню. Она поддержала эту идею. Рейсовые автобусы в город не ходили, но добраться до города с помощью моих девочек, оказалось, проще простого. Мы с Любой вышли на дорогу, я стал в стороне, она, став в привлекательную позу, стала голосовать. Остановился второй грузовик, ГАЗ 52-53, за рулем сидел парень моего возраста.

“ Моего брата не подвезете?”- вот и все, что было нужно Любе сказать. Через два часа я был в городе. На следующее, раннее утро, до начала работ, вернулся к своим девочкам на мотоцикле.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART 34

НЕЖНЫЙ ДЕВИЧИЙ ХОХОТ.

Мотоцикл хранил около нашей кухни, под открытым небом, в первую же ночь украли свечной провод. Может быть, хотели навредить? Второй провод на свече сохранился и ремонтировать до отъезда в город не пришлось.

Ездил я на мотоцикле во время сенокоса не часто, несколько раз катал девочек, но, больше, мотоцикл воспринимался, как наш личный транспорт для экстренных ситуаций. Такая ситуация возникла, когда у девочек закончился предмет гигиены, который в деревенской лавке отсутствовал, стали исчезать одно за другим полотенца. Мне пришлось, хотя это было совсем не в тяжесть, ехать в райцентр расположенный в десяти километрах от нас. Ездил с одной из девочек. Райцентр имел двухэтажный универмаг, клуб и, верный признак цивилизации, поликлинику. Девочка купила, необходимое и полотенца исчезать перестали.

Ясная солнечная погода сменилась на дождливую. Сено стоговать перестали. Нам дали другое задание, с совхозного огорода, на котором, непонятно что, было посеяно, выдергивать руками сорники. Труд тяжелый и неблагодарный, но студентки безропотно, на четверениках пололи этот огород. Я работал наряду с ними, хотя терпения для такого вида труда у меня не хватало. По мне было легче ворочать мешки, чем на протяжении часов выдергивать травинку за травинкой. Первыми, куда то, исчезли мальчики. Потом не выдержала Люба А., будучи девушкой болененной, худой и слепой, стала возмущаться, что ей нельзя наклоняться, а тут ей надо сгибаться в интересной позе. Пожаловалась нашему надзирателю, тот лишь глупо улыбался. Тогда попросила меня отвезти ее в райцентр в поликлинику. С нами попросилась еще одна девочка, Зоя, ее укусила в глаз мошка, глаз распух и девушка, из за временного отсутствия красоты, страдала. Отпросились от работы.

Шлемов было два, мест на ИЖе без коляски тоже два- уместились. Я для ГАИ одел шлем и сел почти на бензобак, ноги поставил на картер двигателя. Зойку, как девушку небольшого роста посадил за мной, хорошо, что у мотоцикла я снял ручку сиденья, Зоя, тоже, получила шлем, ноги поставила на водительские подножки. Последней села Люба А, ей достались мотоциклетные очки. Поехали. Когда выехали на шоссе и я разогнался, то решил оглянуться и посмотреть как себя чувствуют мои девочки. Картина была смешней, чем видеть трех пассажиров мотоколяски Моргунова. Зойка согнулась и спряталась за мою спину, а Люба с ее высоким ростом, сидела прямо и торчала, как одинокий столб устремив свой взгляд вперед поверх наших голов. Ее лицо от ветра раскраснелось, длинные светлые волосы развивались на ветру героически, как флаги на демонстрации. Я заорал:

“Люба, пригнись”. Помогло, пригнулась. Доехали до поликлиники незамеченные милицией.

“Слушайте, девочки, я тоже пойду на прием”.

“А к кому ты пойдешь?”,- спросили они.

“К терапевту, скажу, что плохо чувствую, может, освободят. Не могу я эти сорняки выдергивать, не богатырское это занятие.”

Мы разбрелись по поликлинике: Зойка к своему (кожнику?), Люба по женской линии, а я занял очередь к терапевту.

Сижу на скамейке среди других больных, жду своей очереди, кабинет терапевта рядом со входной дверью. Проходит полчаса. Из глубины коридора появляется Люба, обращается ко мне:

“Я, уже, все. А ты? Все, еще ждешь?”

“Жду...”

“Ну, ладно, я на улице постою”.

Она выходит, и с крыльца поликлиники раздается ее нежный девичий хохот.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART 35

ЦЫГАНСКИЙ ТАБОР

Дошла очередь и до меня, захожу в кабинет. За столом сидит молодая женщина, врач. Врач молода и приятна на вид, производила приятное глазу впечатление такое, какое все молодые женщины в белых халатах производят на мужчин. Возраста она была моего, или, на пару лет старше.

Я ей поведал, что я студент, работаем неподалеку, на сенокосе. Выдумал, что то про свое плохое самочувствие, что было несомненной ложью.

“ А где Вы учитесь?”,- был ее вопрос. Про здоровье выяснять не стала, симулянта было видно невооруженным глазом. Медсестры в кабинете не было, мы были одни.

Я назвал ВУЗ и факультет:

“Второй курс”.

“Тяжело?”, - и добавила:

“...Учиться”.

“Тяжело, много зубрить приходится”.

“Мне тоже тяжело было,”- поделилась секретом девушка.

“Хотела на хирургию, но не получилось, стала терапевтом”.

Перекинулись еще парой фраз. Я почувствовал, что у нее накопилось что то невысказанное и ей хочется продолжать разговор. Но разговор не получился, я продолжал изображать больного. Он замолчала, возникла неловкая пауза. Затем, она взяла листок медицинского бланка, что то в нем написала и передала мне. Поблагодарил и вышел.

На листке было написано: ” Освобожден от сельскохозяйственных работ”. Позднее я узнал, что по медицинским учреждениям распространен приказ в период уборочных сельхозработ освобождение студентам не давать.

Я до сих пор сожалею, что не поговорил с той девушкой-врачом. Плевать на эту справку об освобождении. Что то у нее в душе было грустное.

Выхожу из поликлиники, на крыльце стоит Люба А. И смотрит на меня. Я:

“Ты что так смеялась?”

“Удержаться не могла, ты, там, сидел такой больной- пребольной”. Мы посмеялись над моим выражением лица в поликлинике.

“ Ты получил справку?”

“Получил, освободили, могу ехать в город”.

“Как получил?”,- У Любы было крайнее удивление.

“Я больная, так меня освободили только от работ связанных с наклоном туловища!”

Дождались Зою. Она тоже получила полное освобождение от сельхозработ.

Времени до вечера было много и мы поехали в центр. Купили по пироженому, потом решили пойти в клуб в кино на дневной сеанс. Шел шведский фильм “Белая стена”. Фильм был хороший, хотя и чернобелый, тяжелая драма. Вышли из клуба, пока смотрели кино, с мотоцикла украли противотуманную фару. Well, bad things happen. Немного расстроился, но ехать моя Планета могла. Начинало темнеть, пора ехать в свою деревню.

На полпути до деревни заметили рядом с дорогой костер, было уже, достаточно темно и костер был хорошо заметен. Это остановился цыганский табор.

“Девчонки, давайте посмотрим!”

Мы остановились. Табор состоял из одной повозки. Паслась лошадь, у костра суетилась цыганская семья. Мужчина, глава семейства, лет за сорок, женшина, видимо, его жена, трое детей и пожилая женщина, возраст которой, трудно определить. Они смотрели на нас без настороженности. Мы подошли и поздоровались, мои девочки выглядывали из за моей спины.

Я завязал разговор. Чтобы не навязываться и не оскорбить людей я высказал удивление по поводу того, что не видел в этих северных краях цыганских таборов. Мужчина- цыган заулыбался. Оказывается, он местный, работает в совхозе. Это путешествие в кибитке было для них что то вроде отпуска. Ездили в гости к родственникам за несколько десятков километров, а теперь возвращаются.

“Надоело ездить”,- сказал цыган:- “Скорее бы домой приехать. Это нас рассмешило: странный цыган, который не любит путешествовать. Пожилая женщина ненавязчиво предложила погадать, мы отказались. Посидели еще немного, жена главы семейства молчала, как, впрочем и пожилая женщина после нашего вежливого отказа узнать свои судьбы, посмотрели на детей и уехали.

В деревне наши девочки оставили нам ужин. Мы ели и делились новостями, Der Diezel возмущалась, что Я и Зойка завтра уезжаем:

“Как же так, девочки!”,- говорила она со смешным акцентом, таким, когда звук “Ф” заменяется на “П”, получалось “картупель” вместо картофель.

” А кто работать будет?”

Наутро мы с Зойкой уехали. Почти весь путь до города управляла мотоциклом Зоя, она оказалась способной ученицей. Я сидел сзади и держался за ее хрупкую талию.

МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3. PART 36

СМЕРТЬ КОМИ ВОЯЖЕРА.

Бывшему Интеллигентному Человеку, было неуютно, он за день наскитался, устал и хотел отдохнуть. День был неудачный- мужчина был, почти, трезв. Денег вырученных от сданной стеклотары хватало лишь на самое необходимое, на пачку Беломора, ну, и еще и на пару деликатесов в форме кильки в томатном соусе, плавленного сырка ”Дружба” и полбуханки черного. Еще пятнадцать копеек он потратил на маршрутный автобус чтобы выехать из города. Сейчас, выехав в пригород, мужчина присматривал место для ночлега. В городе решительно негде было ночевать, все подвалы в пятиэтажках, хотя в отличии от продуваемых подвалов града Новгорода были сухи, а трубы теплоцентралей теплы и уютны, но они, подвалы, запирались на замки и доступа таким, как он, туда не было.

Это был мужчина неопределенного, но, все еще не пенсионного возраста, выглядел вполне прилично, достаточно хорошо, чтобы прохожие, завидев его не уступали дорогу. Он вышел из переполненного автобуса, вдоль дороги стояли бараки рабочего поселка. Мужчина пошел вдоль хорошо утепленных бараков, шел и присматривал постройки позади одноэтажного коммунистического рая. Там располагались ряды привлекательных досчатых сараек. Они были ОК. Оттянул запертую дверь одной из них и оказался внутри. Соорудить лежак для ночлега было нетрудно, благо, поленья были в изобилии. Достал из кармана перочинный нож, с по-середине-обломанным лезвием, и вскрыл жестяную банку. После еды по телу незаметно и ласково расползлось тепло, мужчина был счастлив. Как человеку мало надо для маленького непродолжительного счастья. Конечно, для большого и продолжительного нужно больше. Сначала комната в коммуналке, потом холодильник, телевизор, снова телевизор, но, уже цветной, стенка из ДВП, посуда из хрусталя, которую нельзя использовать по назначению, ковер на стене, потом квартира, машина, отпуск в Гаграх, перстень с брюликом для жены, потому, что у Машки из нашего отдела, уже, есть, а у меня, только обручалка. Простите, другая последовательность, сначала брюлик, потом Гагры, иначе зачем ехать на море, если нечего одеть на пальцы? Потом сережки с брюликами на уши, потому, что должна быть в украшении пара, “я, же, не нищая, какая нибудь”! Всего этого у Бывшего Интелигентного Человека не было, точнее было, когда то, но утратило свою значимость и заменилось апатией ко всему в жизни.

Он закурил. Нега продолжала распространяться по телу, тепло стало, даже, ногам. Мысли упорядочились, успокоились, завтрашний день казался радостным и перспективным, мужчина заснул. Окурок выпал из руки... Сарайки сгорели быстро и незатейливо. К счастью, мужчина не пострадал, ему предстояло жить дальше.

Так в сарайке сгорел мой верный и искренний друг, живое существо, ИЖ Планета 3. Районный следователь выдал справку о смерти мотоцикла. Диагноз- жертва пожара.

КОНЕЦ МАШИНА #3. МОТОЦИКЛ ИЖ ПЛАНЕТА 3.

Subjective Analysis of Vehicles I Owned and of Life in Russia. (in Russian)

Thursday, May 25, 2017

Saturday, May 13, 2017